Он заговорил с сильным американским акцентом:
– Ну вот я и вернулся! Господь хранил меня, и в пути с нами ничего не случилось. Поскорее поднимайте груз на борт, и я отплываю.
Он плюхнулся на стул и взгромоздил на столешницу ноги, обутые в грубые морские сапоги. От него пахло потом и морскими водорослями.
– А это кто? – спросил моряк, заметив Кристину. – Вы не говорили мне, что у вас тут веселая компания, ребята! Слушайте, а может быть, вы оставите меня наедине с этой красоткой на часок-другой? Сами понимаете, столько дней без женщины…
Капитан подбросил в камин новое полено, и его треск на мгновение отвлек внимание всех, кто был в комнате.
– Герцогиня – моя гостья, – сказал Капитан.
Слова его прозвучали негромко, но веско, не оставляя никакого шанса для возражений.
Гориллоподобный моряк пожевал губами:
– Герцогиня? Черт побери! Ладно, леди, не сердитесь. Сами понимаете – шесть недель в море, а тут вы – этакий лакомый кусочек!
– Я думаю, – вставил Капитан, – что инцидент исчерпан. Так, миледи?
Кристина заставила себя успокоиться и холодно кивнула:
– Так. Но при условии, что ничего подобного не повторится впредь.
Американец скользил взглядом, переводя его с Кристины на Капитана.
– Она, значит, ваша? – наконец сказал он. – Понятно. А что же сразу не сказали?
Кристина снова готова была вскипеть, но Капитан, похоже, пропустил слова моряка мимо ушей. Он спокойно подошел к столу и взял исписанный лист бумаги.
– Вот ваш список. А теперь поспешим с погрузкой. Нужно закончить, пока луна низко и полиция не увидит судно. В противном случае у вас есть прекрасный шанс попасть на виселицу.
– Истинная правда, черт побери! – зарычал американец.
Капитан холодно взглянул на Кристину:
– Составите нам компанию, герцогиня?
Слова его прозвучали как приказ.
– А не боитесь, что я увижу слишком много?
– Не очень, – ответил он.
Всю дорогу, пока они пробирались сквозь темный ночной лес, Капитан шел позади Кристины, тихо беседуя о чем-то с американцем. До нее долетали только обрывки отдельных фраз:…только осторожно, не привлекая внимания… загрузка даже больше, чем нужно…»
Кристина не очень прислушивалась к их разговору. Нервы ее были напряжены. Она ожидала подходящего момента для того, чтобы обрести утраченную свободу.
Когда они поднялись на вершину утеса, Кристина рассмотрела в бухте смутный силуэт стоявшего на якоре судна. Возле причаленной к берегу лодки суетились люди.
Кристина подумала о том, что с этой лодкой уплывет в неизвестность и ее ожерелье из черного жемчуга. Она вспомнила, какой гордостью светилось лицо отца, когда он делал ей этот подарок.
«А ведь разбойник, пожалуй, прав, называя меня романтичной особой», – неожиданно подумала она.
Американец быстро спускался с утеса. Капитан шел позади, помогая Кристине. Песок был мокрым, тяжелым. На середине спуска Кристина не удержалась на ногах и покатилась вниз, увлекая за собой Капитана. Так они и скатились до самого подножия утеса. Мелкие песчинки набились в волосы, царапали шею. Капитан грузно упал на Кристину сверху, придавив ее так, что перехватило дыхание.
Даже в темноте она рассмотрела огонь в его глазах. Он протянул руку и осторожно поправил сбившийся на ее лоб локон. Пальцы его слегка дрожали. Кристина почувствовала на щеке горячее дыхание, и сердце ее невольно забилось. Его губы были так близко… Кристина не сомневалась, что в следующую секунду он поцелует ее, и вдруг поняла, что ждет этого.
Но не дождалась.
С видимым усилием он заставил себя встать. Протянул Кристине руку, помог подняться на ноги. Его рука была горячей, а сердце разбойника билось так сильно, что Кристина ощутила под пальцами бешеное биение пульса.
– Почему вы не поцеловали меня? – чуть слышным шепотом спросила она. – Ведь вам же хотелось сделать это.
Голос Капитана прозвучал вполне спокойно:
– Потому что я не целую маленьких капризных романтических девушек.
Если ему хотелось смутить Кристину, то он своего добился. Она отдернула руку, стараясь при этом сохранить достоинство.
– Где ваши глаза, разбойник? Не такая уж я и маленькая.
– Не спорю, миледи, – согласился он и повел к стоящим на берегу мужчинам.
Кристина какое-то время наблюдала за тем, как он говорит с американским моряком. Бобби и Тоби были заняты погрузкой. Она решила, что ее час пробил.
– Я смертельно устала, – сказала Кристина слабым голосом. – Должно быть, плохо спала прошлой ночью. Пусть кто-нибудь из ваших людей проводит меня на мельницу.
– Не сейчас, – ответил Капитан. – Потерпите еще с полчаса.
– Так долго… Впрочем, не волнуйтесь. Я и сама найду дорогу.
– Хорошо, – коротко бросил Капитан, не сводя глаз со своих людей.
Вернувшись на мельницу, Кристина быстро переоделась в одно из своих платьев для верховой езды и дорожные башмаки. Потом закуталась в шубку и осторожно выскользнула в ночь.
Пальцы дрожали, когда она пыталась оседлать лошадь. Справиться с упряжью было непросто, так как лошадь еще не дожевала свой овес и слегка сопротивлялась. Наконец Кристина справилась со своей задачей. Облегченно вздохнув, она повернулась… и почувствовала приставленный к горлу нож.
7
– Далеко ли собрались, герцогиня? – спросил Капитан. Кристина отшатнулась к стене, он двинулся следом, продолжая держать нож на уровне ее шеи. Наконец она почувствовала за спиной шершавый камень. Капитан прижал ее к стене окончательно.
– Как вы догадались? – выдохнула она.
– Достаточно просто. Вы, например, ни разу не спросили меня, как долго я собираюсь держать вас здесь. Это показалось мне подозрительным.
Проклятие! Как же она могла не подумать об этом?
– Ну, и что дальше? Перережете мне глотку? Отрежете ухо?
Он задумчиво провел лезвием по горлу Кристины.
– Мне кажется, здесь, и кроме уха, есть что отрезать.
Капитан слегка оттянул пальцем воротник платья Кристины. На каменный пол конюшни упала верхняя пуговка. Кристина поежилась. Где-то вдали были слышны голоса. Бобби и Тоби возвращались на мельницу после ночных трудов. Она набрала в грудь воздуха, чтобы закричать, но Капитан тут же вновь приставил нож к горлу Кристины.
– Не советую, – сказал он. – Они прекрасно знают, что я всегда делаю то, что хочу делать, и никогда не станут вмешиваться.
Кристина невольно вздрогнула.
– Вам не понравится, – хрипло сказала она. – Я словно мертвая. Я не могу больше чувствовать.
Он отрезал вторую пуговку.
– Поэтому вы и мучили меня весь вечер своими расспросами? Чтобы показать, насколько вы равнодушны к желаниям?
